Название: Особняк
Автор: -
Бета: -
Размер: миди, 6507 слов
Пейринг/Персонажи: dark!Алва/Марсель Валме, Хуан Суавес/Марсель Валме
Категория: слэш
Жанр: АУ, ангст, даркфик, мистика, ужасы
Рейтинг: NC-21
Краткое содержание: Интерес к старинному особняку оборачивается для Марселя Валме потерей всего, что составляло его жизнь.
Предупреждение: ООС, смерть основного персонажа, каннибализм, изнасилование, мужская беременность, ксенофилия.
Примечание: по заявке «Хоррорный мпрег на фоне жуткой мистики. С любым из героев».
Отношение к критике: нейтральное
Полупустые улочки Старого города привычно тонули в синеватых сумерках. Белые и сиреневые кисти соцветий на фоне темных кустов придавали городскому пейзажу вид одновременно праздничный и призрачный. Казалось, еще немного и послышится за поворотом ближайшей улочки цокот копыт по мостовой, мелькнут за вышитой занавеской в окне второго этажа лукавые черные глаза, а щелканью соловьев будет вторить заливистый девичий смех.
Что делать, на тридцать втором году жизни Марсель Валме оставался неистребимым романтиком и вечным позором папеньки. Самый близкий по возрасту брат, узнав о его фантазиях, дружески ткнул бы кулаком в плечо и со смехом заметил, что шансов нарваться на пулю или острие шпаги этаким прелестным вечерком у рассеянного старшенького было бы куда больше, чем сорвать совершенно ненужный тому поцелуй.
Еще одно дурное яблоко фамильного древа Валмонов, Серж знал, о чем говорит. По долгу службы ему приходилось иметь дело не только с полицейскими сводками, но и с теми, чьи имена, прижизненно или посмертно, здесь уж как повезет, в них попадают. Однако у братишки не только хватило воли настоять на праве собственного выбора жизненного пути, но и ума, чтобы убедить в разумности этого выбора весьма скептически настроенного отца.
У Марселя в свое время не получилось. Может, оттого, что сам он никогда не был полностью уверен в собственной правоте?.. Просто искренне не понимал, как можно придавать такое значение биржевым котировкам, колонкам финансовых новостей и всей той информации, без которой состояния не делаются и не прирастают.
Что ж... после двух или трех лет ожесточенной дипломатической войны с приверженным традиционным ценностям семейством, ему удалось отстоять относительный суверенитет. С тех пор Бертрам, девятнадцатый граф Валмон, утешался обществом младших сыновей, полностью оправдывающих его чаяния, а сам Марсель утешился неожиданно полюбившейся ему Олларией.
Миновавший почти два века назад Излом многое изменил в очертаниях границ Талига, но еще больше - в умах его обитателей. От кошмаров прошлого хотелось избавиться раз и навсегда, потому уже в двадцатых годах круга Ветра столицу перенесли в стремительно развивающийся Бергмарк. Марсель не слишком любил новейшую историю, но благодаря волевому решению Октавия Второго в его полном распоряжении оказался полный зелени и старинных зданий город, славящийся своими университетами на всю Кэртиану. Здесь часто проводились саммиты и научные конференции, предпочитали селиться отошедшие от дел политики и банкиры, открывали представительства солидные международные корпорации. Обитатели шумных студенческих кампусов, пестрой толпой выплескивающиеся на улицы во время праздников, придавали жизни необходимое кипение, не позволяя Олларии скатиться до сонной дремоты заштатного провинциального городка. По улицам бесшумно скользили дорогие автомобили, инфраструктура и прочие блага цивилизации были на уровне, но, казалось, время по эту сторону Данара течет самостоятельно, избавляя жителей бывшей столицы от большей части неприятных последствий прогресса.
Неудивительно, что, устроившись на должность секретаря ректора Естественнонаучного университета и более-менее освоившись на новом месте, Марсель возобновил некогда заброшенные пробежки. Чтобы не оценить такую красоту, поистине надо было родиться слепым.
Ежевечерняя нагрузка позволяла держать, чего уж скрывать, склонное к фамильной полноте тело в форме, успокаивала нервы, да и просто доставляла удовольствие. Закончивший за каким-то не вполне самому себе ясным лихом биофак и довольно быстро сообразивший, что не готов пополнить ряды «зеленых», равно как и заниматься научной деятельностью, Марсель добавил к багажу приобретенных знаний архивное дело и успокоился на должности, позволяющей гармонично сочетать обработку информации с живым (а порой, чересчур живым общением). Он много чем интересовался на уровне любознательного дилетанта, благо готовых поделиться знаниями с симпатичным и общительным блондином хватало, отдавая предпочтение все же естественным наукам. В настоящее время его страстью стали старинные здания. Пробежки же, помимо прочего, позволяли наметить очередной объект исследования.
Вот уже вторую неделю он безуспешно кружил вокруг особняка на улице Мимоз. Изучение городских архивов дало на удивление мало. Резиденция в настоящее время пресекшегося рода герцогов Алва, последний представитель которого, Первый маршал Талига, а после Регент при малолетней особе короля, Рокэ по прозвищу Ворон, был одной из наиболее одиозных, малопонятных и до сих пор недооцененных фигур Излома, находилась в частной собственности. Имя владельца установить не удалось, даже тряхнув связи и взломав пару не слишком строго засекреченных баз.
Внешне все говорило о том, что владеет прекрасным трехэтажным образцом старо-имперского стиля очередная правительственная шишка, но интуиция настойчиво твердила: наличие липового владельца - всего лишь удобный способ вывести особняк из состава городского имущества.
Что ж, отсутствие информации - тоже информация. Мысленно пожав плечами, Валме почти уговорил себя отложить загадку до более подходящего времени и довольствоваться созерцанием чугунной ограды с воронами на створках ворот, да возвышающейся над кустами сирени черепичной крыши. Он ни за что бы не признал, что интересуется отнюдь не деталями устройства каминов (вряд ли сохранившихся поныне), количеством комнат, формой лестниц и конфигурацией подвала, а готов отдать все и немного сверху за возможность провести ладонью по деревянным перилам, помнившим сотни прикосновений, открыть тяжелую раму и взглянуть из окна хозяйского кабинета на сад, змеящуюся в зелени улицу и колокольню старого аббатства на фоне вечернего неба.
«Получать все, что хочешь, - вредно», - поучительно заявил Марсель сам себе. Вечерний, отдающий сыростью ветерок уже не остужал разгоряченную спину, а откровенно холодил. Он слишком замечтался.
Тряхнув головой и в последний раз взглянув в сторону загадочного предмета своих устремлений, он ускорил шаг. Почти дошел до поворота, собрался было завернуть за угол, но замер. Боковое зрение не обмануло - над трепещущими под ветром почти черными листьями кустов в одном из окон мелькнул свет.
«Зайти, что ли, на огонек?». Непривычный кураж заставил вернуться метров на пятнадцать назад, толкнуть неожиданно легко подавшуюся внутрь створку ворот и решительно шагнуть по противно заскрипевшему под кроссовками гравию дорожки. «Когда-то ее наверняка посыпали мелким речным песком». Марсель отмахнулся от несущественной мысли, его занимало другое - массивная дубовая дверь со старомодным медным колокольчиком над притолокой. «Позвонить? Постучать? Кошки знают. Как ни посмотри, я весьма сомнительный гость. Впрочем, если бы здесь жил хозяин, меня бы уже давно скрутили секьюрити. Тогда кто? Если жильцы, наладить общение вряд ли будет сложно, чужакам всегда хочется поболтать с местными. А вот если такие же сомнительные гости, как я... Ладно, задержат - Серж вытащит. Не собираюсь же я, в самом-то деле, прихватить что-нибудь на память».
Нет ничего проще, чем уговорить себя на то, к чему и так душа лежит. Резко выдохнув, легкомысленный наследник Валмонов нажал было на хитрой формы ручку, но в этот миг входная дверь гостеприимно распахнулась сама. На пороге возник невозмутимый дворецкий, словно сошедший со старой кинопленки про вампиров. Безупречный камзол, узкие штаны до колен, чулки, начищенные до блеска туфли, - все глубокого черного цвета, казалось, поглощающего свет. Блестящий атласный жилет, тоже черный. Белоснежные рубашка и широкий атласный же пояс придавали идеально прямой фигуре вид несколько жуткий, хотя, по идее, должны были бы смягчить впечатление от беспросветной черноты прочих частей наряда. За не вполне свежую спортивную одежду стало откровенно стыдно. Марсель поежился, поднимая взгляд на стоящего перед ним человека. Однако вместо ожидаемого брезгливого недоумения увидел на породистом узком лице лишь сдержанное дружелюбие.
- Добрый вечер, дор. Проходите. Хозяин ждет в кабинете. Ужин подадут через десять минут. Привести себя в порядок можно в последнем помещении по этому коридору, справа.
Учтиво кивнув, дворецкий удалился вглубь особняка. Поймав себя на том, что удивленно провожает взглядом густую черную косу, доходящую почти до поясницы мужчины и подрагивающую в такт легким бесшумным шагам, он выдохнул и поспешил последовать полученному совету.
Вопреки ожиданиям, ванная комната оказалась вполне современной, дорогой и безумно удобной. Оценив прелесть выгнутых бронзовых кранов «под старину», сверкающую белизну фаянсовой раковины и роскошество огромной чугунной ванны на звериных лапах, Марсель наскоро умылся и привел в относительный порядок растрепавшиеся лохмы, после некоторых колебаний собрав их в короткий хвост. Привычка таскать на запястьях всяческую дребедень вместо классических браслетов или часов пришлась как нельзя кстати - забранные кожаным шнурком волосы выглядели более-менее прилично. Похабство тренировочного костюма, совершенно не приспособленного для визитов, исправить было нечем и, подумав, он снял толстовку, бросив ее на комод с полотенцами. Рубашка-поло с коротким рукавом выглядела несколько пристойнее.
Немного поколебавшись, Валме приоткрыл дверь и выглянул наружу. Где находится кабинет хозяина, дворецкий не сказал. Блуждать в темноте чужого дома в поисках нужной двери хотелось не слишком. Поискать, что ли, кого-нибудь еще?.. Однако опасения оказались напрасны - все тот же невозмутимый тип терпеливо ожидал его в коридоре. «Даже не прислонился к стене, гад», - с невольным восхищением подумал Марсель.
Уголок узкого рта едва заметно пополз вверх, словно мысли гостя позабавили слугу, но вслух он сказал лишь:
- Следуйте за мной, дор.
Сбывшаяся мечта не оставила после себя никакого ощущения. Он шел по тем самым деревянным, очень темным отполированным временем ступеням, касался рукой перил, но думал лишь о том, что странное обращение кажется смутно знакомым. «Ну конечно же! Кэналлийский. Да и дворецкий похож на южанина - настоящий пират, несмотря на манеры и одежку. И это в наше-то время. Хозяин - свихнувшийся на старине чудак? Реконструктор? Член элитарного клуба историков? Или здесь просто снимают фильм?».
Положа руку на сердце, ни одно из предположений не представлялось хоть сколько-нибудь верным. Покрытый ковровой дорожкой коридор свернул. Пират-дворецкий распахнул украшенную крошечными изображениями вихрей дубовую дверь и отступил в сторону.
- Смелее, дор. Морские разбойники давно сменили сомнительное ремесло на более спокойную жизнь, вам совершенно ничего не угрожает.
Мысленно чертыхнувшись, Марсель вошел в комнату. Ноги тут же утонули в пушистом ковре. Взгляд уперся в забранное тяжелой шторой окно, метнулся к камину с живым огнем и, словно притянутый магнитом, замер. Откинувшись на спинку даже на вид невероятно удобного кресла и небрежно удерживая в пальцах бокал, на две трети наполненный насыщенной темно-бордовой жидкостью, хозяин особняка со спокойным интересом разглядывал гостя.
- Добрый вечер. Надеюсь, вы составите мне компанию за ужином? Нас редко радуют визитами...
Первое, что промелькнуло в голове у Марселя: «Люди не бывают так красивы». Если дворецкий отличался классической старо-южной мужской красотой и, как бы ни протестовал, узким хищным лицом действительно походил на наемника или пирата, его господин представлял собой создание намного более утонченное. Очень бледная, словно сияющая внутренним светом кожа, огромные темно-синие глаза под густыми прямыми ресницами, длинные, прихотливо изгибающиеся брови, высокие скулы, прямой нос, узкий, выдающийся вперед подбородок, тяжелые блестящие пряди черных волос, ниспадающие на распахнутый ворот белоснежной рубашки... Это лицо могло принадлежать высшему вампиру, или фейри, но никак не жителю современного города, пускай и весьма странному.
Дворецкий - несколько раз прозвучало его имя, Хуан - бесшумно придвинул гостю стул и быстро накрыл на стол. Справившись с первым потрясением, чему немало поспособствовал глоток превосходного вина, даже в погребе у папеньки, известного гурмана, такого роскошества не водилось, Марсель несколько успокоился. Хозяин был безупречно вежлив, и говорить с ним оказалось до странности легко. Погода, политика, университетские дела, архитектура и даже немного медицина... казалось, он без особого труда может поддержать разговор на любую тему. Только когда Марсель заговорил об Изломе, едва заметно нахмурился и быстро направил беседу в другое русло. И так и не назвал своего имени. Впрочем, это отчего-то не вызвало ни малейшего удивления.
После сыров и паштета подали жаркое. Аккуратно наколов на вилку кусочек пряного мяса, Валме поднес его ко рту, сполна оценил необычный, но чрезвычайно притягательный чуть сладковатый привкус и... пропал. В полном смысле этого слова.
Судя по звону в ушах, будильник надрывался уже давно. Хлопнув по утреннему мучителю рукой, Марсель сел в кровати и обхватил голову руками. Перед глазами все плыло, как после многодневного запоя, хотя он совершенно точно знал, что вчерашний день провел в полном одиночестве, а вечером, как всегда, бегал. И уж конечно не пил на ночь. Призрак подросткового кошмара - фамильного пуза, помимо добровольно-принудительных занятий физкультурой, диктовал и довольно жесткую диету. Виски на ночь - а так трещать голова могла только после него - в ее состав ни коим образом не входил. «Простудился, что ли?.. Температуру бы померять. И не отлежишься, сегодня расписание экзаменов у первых курсах утверждать... Везет, как удавленнику».
Кое-как приведя себя в порядок, он оделся и отправился на работу. Несколько кварталов пешком до университетского корпуса привели голову в порядок, во всяком случае, кружиться она перестала.
Повседневный вихрь бумаг, телефонных звонков и согласования графиков захватил его в цепкие объятья, чтобы выпустить, совершенно обессиленным, лишь к девяти вечера. Об обеде не было и речи - ректор явно пребывал в ударе, весь рацион его секретаря за день составил лишь несколько чашек крепкого кофе с сахаром, да полпачки сигарет, нагло стыренных у собрата по несчастью с кафедры прикладной математики. Вообще-то Валме не курил давно, уже лет десять. Но иногда обстоятельства, как сегодня, вводили во грех, заставляя вспомнить безответственную молодость. Позавтракать он так и не успел, слишком хреново было, однако, как ни странно, желудок до сих пор не выказывал никаких признаков негодования. Есть не хотелось настолько, что при мысли о легком овощном салате начинало мутить. Мысленно махнув на капризника рукой, Марсель почти час отмокал в ванне, снимая напряжение и греясь, затем, закутавшись в длинный махровый халат, заварил себе зеленый жасминовый чай с ломтиком лимона, с чувством исполненного долга выпил и полез под одеяло. Завтра с утра у ректора планировался визит в министерство, можно было поспать чуть подольше, до девяти.
Ночь прошла беспокойно. Сны шли все больше мутные - отчего-то привиделся покойный приятель Генри, с которым у Марселя был не случившийся роман на третьем курсе. Смотрел с упреком. Что-то взволнованно говорил, то ли убеждал, то ли предостерегал, не понять. Как он ни старался вспомнить, в голове вертелось лишь бессмысленное «свечи зеленые, как гнилушки». Почему свечи? Почему зеленые?
Не спросишь, не у кого. Генри погиб жутко - задавила толпа во время трагедии на стадионе. По вине подрядчиков рухнул один из верхних секторов трибун. После этого Марсель и заинтересовался сопроматом вкупе с архитектурой. Смешно, конечно, но чем увлечение хуже прочих?
Потом, уже под самое утро, приснились руки. Обычные мужские руки с длинными пальцами музыканта или хирурга, аккуратными ухоженными ногтями и довольно узкими ладонями, гладящие его по груди, а после крепко обхватывающие горло. До удушья не добрались, он наконец проснулся.
Этот сон был еще более странным, учитывая, что с Генри у них ничего не получилось, в том числе, и в силу полной Марселевой неспособности быть принимающим. Помимо вполне физиологически объяснимой боли, ему было настолько противно, что бедняга-партнер еще долго краснел и сбивчиво извинялся. Прекрасно понимая, что проблема не в Генри, Марсель извинялся тоже. В итоге они остановились на чисто дружеских отношениях и не прогадали. Но эти руки... Во-первых, их прикосновение заводило чище любого афродизиака. Во-вторых, Валме откуда-то знал, что они могут с равным успехом и придушить, и, если понадобится, вскрыть ребра. Это было жутко. И возбуждающе. Обжигало не только тело, но и, казалось, мозги. Чувствуя себя безумным, почище Мартовского зайца, он поплелся на работу.
Вся неделя прошла примерно так же. Валме вертелся на работе, делая кучу дел одновременно. Бегал между корпусами, заполнял, распечатывал, дозванивался, кого-то разыскивал, кому-то что-то передавал. Плохо ел - тошнота не проходила. Пил много чая - на кофе и курево отчего-то больше не тянуло. Девочки с кафедры посмеивались: «Ты, никак, беременный?», советовали чудодейственные диеты. Марсель отшучивался, но в глубине души начал тревожиться.
Сны тоже не оставляли в покое. Чаще это была неопределенно-давящая муть, выматывающая чище любых тренировок, но иногда...
...Он наваливается сверху. Тяжелый, огромный - раза в полтора больше любого человека. Поблескивающий металлом громадный клюв утыкается в подушку, пришпиливая прядь волос. Лежащему на спине Марселю неудобно и больно, но он молчит, неосознанно вздрагивая. Бесстрастные синие, неожиданно человеческие глаза фиксируют взгляд, не позволяя отвернуться. «Смотри на меня. Молчи». Что-то (перья, что ли? Создатель!) трется о живот, противно елозит по коже, царапает. Цепкие пальцы с длинными черными когтями с силой разводят бедра в стороны, оставляя глубокие борозды, тут же наполняющиеся кровью. Спина напрягается, выпуская крылья. Марсель откуда-то знает: это признак возбуждения. Крылья омерзительны, как и само существо, распространяющее вокруг себя густую вонь падальщика. Чувствуя рвотный позыв, он отводит голову в сторону, но тут на горло ложится другая, узкая человеческая ладонь. Гладит. Успокаивает. Лучше не становится. Его не выпустят. Будут ласково держать и с ужасающим равнодушием трахать. Сквозь клюв прорывается глухой клекот. Горячее дыхание шевелит волосы над ухом, щекочет кожу. Вонь становится сильнее. Марсель хрипло и безнадежно хохочет. Когти впиваются глубже, но смех не стихает. Его раскрывают до предела. Как блюдо на обеденном столе. Когда тело пронзает острая обжигающая боль, а внутренности раздирает сухая твердая бесконечность, он наконец кричит.
«Точно болен. Откуда такой сюжет? Мечта мазохиста. Никогда не считал себя таким. Надо позвонить как-нибудь Тори, вдруг ей тоже не с кем провести вечер. Может, потом, когда получше станет».
Лучше не становилось. Закончилась очередная сессия, университетские корпуса опустели. Через месяц начнутся летние семинары, но пока студенты разъехались. Чуть отвлекшись от вороха дел, ректор внимательнее, нежели обычно, присмотрелся к собственному секретарю и ужаснулся. Марсель был выдворен в принудительный отпуск и получил совет обратиться к врачу.
«Простите, дорогой друг, это совершенно не мое дело, но, когда человек ваших лет столь резко худеет, впору задуматься о не вполне разрешенных средствах, либо об онкологии. Я знаю вас не так давно, но, осмелюсь полагать, хорошо разбираюсь в людях. С наркотиками вы бы никогда не связались. Проявите благоразумие, пройдите обследование. Знаю, молодежь часто пренебрегает собственным здоровьем, но поймите, очень многое можно исправить, если не тянуть».
Разумеется, шефа оставалось лишь поблагодарить за заботу. Марсель и сам заподозрил неладное. Аппетит не вернулся, он худо-бедно перебивался молоком, тостами, листьями салата и сильно исхудал. Лишь зеленый чай по-прежнему тянуло поглощать в немыслимых объемах. Ходить по лестницам стало тяжело, о пробежках и речи не шло. Отпуск в этом смысле пришелся очень кстати. Пугало другое - начавший выпирать живот. Конечно, рацион был нездоровым, но не настолько же. Боли не было, однако неприятная давящая тяжесть не только заставляла чаще обычного посещать туалет, но и не позволяла о себе забыть. Так что в первый же вечер своего вынужденного отпуска, Марсель, немного поколебавшись, позвонил старому приятелю.
- Майк, привет. Валме. Похоже, я влип. Сможешь принять по своему профилю? Как можно скорее.
На несколько мгновений в трубке воцарилось напряженное молчание, затем привычно бодрый тенорок с неистребимым надорским акцентом ошарашенно ответил:
- Здравствуй. Хотел бы сказать, что рад тебя слышать, но не при таких обстоятельствах. Подъезжай в клинику завтра с утра. Я буду очень рад, если у тебя всего лишь приступ меланхолии.
Марсель опустил трубку стационарного телефона в гнездо и вздохнул. Завтра все более-менее определится. Впадать в панику рано, может, он и в самом деле переработал, отсюда и сны, а прочее - просто психосоматика. Тогда нужен психотерапевт. И вообще, отсутствие личной жизни никому не идет на пользу. Решено, он обследуется, а после позвонит Тори. Или еще кому-нибудь. Знакомых девушек, не слишком серьезно относящихся к жизни, хватает.
...Он лежит на кровати ничком, повернув голову на бок, и вдыхает лавандовый запах накрахмаленной простыни. Прихотливо изогнутое крыло острыми концами перьев проезжается по его спине, оставляя узор тонких, быстро напитывающихся кровью полос. Узкая ладонь ласково гладит по щеке. Контраст боли и осторожных прикосновений настолько странен, что боль топчется где-то на задворках сознания, почти не мешая.
- Знаете, что такое Зло, Марсель? Настоящее Зло? - Приятный голос спокоен, движение перьев приостанавливается. Рука опускается на шею, ласково поглаживая завитки волос на затылке. Он вздрагивает от удовольствия и собирается кивнуть.
- Нет, - останавливает его голос. - Зло - это не то, когда вас, не спрашивая вашего мнения, похищает неведомая тварь и насилует, причиняя очевидную боль. Не то, когда вы, взрослый человек, начинаете понимать, что ни на миг не определяете собственную жизнь. И даже не то, когда вы становитесь чьей-то пищей. Зло - это когда вы совершаете то, что должно, и после этого становитесь монстром. Не за какие-то неведомые неопределенные грехи, просто так. Потому что сделали то, для чего родились. Это Зло, Марсель. И поверьте, обаяния в нем мало. Впрочем, вы уже все сами прочувствовали.
Перо надавливает сильнее. Валме слышит треск расступающейся кожи. Теплые струйки сбегают к пояснице и, верно, капают на белоснежную простыню. Досадно портить хорошую вещь. Второе перо. Третье. «Он рисует параллельные полосы? Буду полосатым, как тигр». Подушечка большого пальца проходится в мимолетной ласке по нижней губе, и Марсель неожиданно чувствует возбуждение. Ощущая себя хозяйским псом, он осторожно прихватывает палец зубами и вжимается твердеющим членом в шершавую ткань простыни. Крыло поворачивается, скользит по спине плашмя. Прохладная гладкость перьев приятна.
- Хуан, помогите нашему гостю. Не должен же он запомнить только плохое.
- Вы можете приподняться, дор? - Голос звучит участливо и обычно, будто речь идет о бритье или стрижке.
Он не сразу понимает, что от него хотят, но руки, не те, более грубые и сильные, направляют, аккуратно приподнимая за бедра, и ставят на колени. Поднять голову сил не хватает, потому верхняя часть Марселя остается в прежней позе. «Лаванда. Хорошая штука».
- Это ничего, дор. Расслабьтесь, сейчас мы все поправим.
«О чем он?» - думает Марсель и вздрагивает, когда кто-то в одежде шире раздвигает его колени, осторожно подлезая снизу. Грубоватая теплая ладонь скользит по поджавшемуся в предвкушении ласки животу, накрывает напряженный член, взвешивает яйца, перекатывая между пальцами. Не успевает он требовательно выгнуться, как ладонь сменяется ртом. Влажное тепло ласкает, лижет, сжимает и выдавливает до тех пор, пока тело не скручивает в сильнейшей судороге удовольствия. Последним сквозь отчаянно-беспомощный стон и гул крови в ушах доносится хриплое:
- Вот так. Молодец. Хороший мальчик.
В это время острый коготь ловко и, кажется, ласково кружит вокруг ануса, дразня короткими жалящими прикосновениями кожу. Погружается чуть глубже. Видит небо, ему нравится...
Продолжение в комментариях
-
-
19.03.2019 в 23:50-
-
19.03.2019 в 23:53-
-
20.03.2019 в 00:01-
-
21.03.2019 в 21:54-
-
21.03.2019 в 23:22-
-
25.03.2019 в 01:00Атмосфера просто на отлично.
-
-
25.03.2019 в 21:02Спасибо
-
-
04.05.2019 в 09:21