Автор: tigrjonok
Размер: мини, 1220 слов
Персонажи: Арно Сэ/Валентин Придд, Арлетта Савиньяк
Категория: джен, слэш
Жанр: general/humor
Рейтинг: PG
Дисклеймер: Все герои принадлежат своим создателям.
Предупреждение: ER
Примечание: написано для феста «Предвещает фанон» по мотивам заявки «Приддоньяк. Арлетта говорит Арно, что примет любой его выбор, тот отвечает - тут такое дело, мам, я уже выбрал. Реакция Арлетты». Но именно по мотивам =)
Статус: Закончен
читать дальше
— И все-таки мне кажется: тебя что-то тревожит, — осторожно произнес Валентин. Уже в пятый раз за последние три дня. Не то чтобы Арно считал, разумеется, но с каждой такой фразой отмалчиваться и уклоняться становилось все труднее.
— М-м-м… Не слишком. Это все мирное время. На войне как-то уютнее. Не обращай внимания, это у нас семейное.
— Ну да, разумеется. Ты ведь военный до мозга костей. А мне, наверное, не понять.
— Что?! Вот кто бы говорил, господин генерал! — возмутился Арно. Заметил слабую довольную улыбку и понял, что глупо угодил в простенькую ловушку. — Ах ты… Зараза!
— Не спорю, — привычно откликнулся Валентин. Без привычной, однако, легкости в голосе. — Арно, если ты не хочешь говорить о том, что тебя беспокоит, я, конечно, должен уважать твои желания, однако…
Он запнулся, будто не мог подобрать слова, и Арно, изрядно напуганный как этой совершенно не свойственной Валентину нерешительностью, так и тоном его голоса, быстро выпалил:
— Я говорил! Что собираюсь рассказать о нас матери.
— Я помню, — кивнул Валентин. — И?
— И я не знаю, как, — обреченно вздохнул Арно и опустил взгляд. Правда, он и в таком положении заметил, что Валентин собирается высказаться — они безошибочно чувствовали друг друга еще до того, как стали любовниками, а теперь эта связь только усилилась, — и быстро добавил: — Только ничего не говори. Я ценю твои советы, но это моя проблема, и я должен с ней разобраться сам. Иначе кто я после этого?
Валентин покачал головой и, разумеется, ответил:
— Скорее уж, ты ценишь мои советы, но не в этом случае. Учитывая мою… гм, семейную историю, это не удивительно.
Арно громко скрипнул зубами. Кошачья проницательность Валентина и радовала, и бесила одновременно.
— Ну… В общем…
— Ну в общем, — хмыкнул Валентин, — я, разумеется, не стану вмешиваться, раз ты не хочешь. Однако позволь спросить. Ты не думал о том, что рассказывать, как ты выразился, «о нас» госпоже Арлетте нет никакой необходимости?
— Нет! — Арно аж задохнулся от возмущения. — Потому что необходимость есть. Врать родным я не собираюсь. — Сказано было слишком громко, поскольку разговаривать с Эмилем и тем более с Ли он не собирался, уповая в этом смысле как раз на мать. И вообще, как только упадет первый камешек, дальше лавина покатиться сама. Но для начала следовало стронуть этот самый «первый камешек». — Просто… Понимаешь, мама никогда нам ничего не запрещала. И я не знаю, как реагировать. Не вообще — мне плевать на запреты, а как реагировать, чтобы ничего не… испортить. Ты у нас мастер нарушать приказы, но ты ведь сам говорил тогда, в Аконе, помнишь…
Арно так увлекся своими прогнозами и рассуждениями, что не обращал ни малейшего внимания на реакцию собеседника. Валентин же, между тем, улыбался все насмешливее и насмешливее.
* * *
Арно и в самом деле не мог припомнить случая, чтобы мать что-нибудь ему запретила. И при этом они с братьями как-то умудрились получить представление о приличном поведении. Правда, следовать этим представлениям от них тоже не сказать чтобы требовалось. Но теперь Арно пришел к выводу, который прежде почитал невозможным: ему бы хотелось, чтобы мать больше вмешивалась в его жизнь. Потому что реагировать на чужие действия проще. Валентин, тот предпочитал оставлять инициативу за собой, и Арно был с ним в целом согласен, но именно потому и понимал: когда инициатива у тебя, именно ты все и решаешь, а значит, и несешь полную ответственность за последствия.
Последние три дня Арно усиленно пытался спровоцировать мать на хоть какие-то расспросы. Положим, то, что он квартировал вместе с Валентином в армии, в объяснении и не нуждалось. Однако, приехав вместе с «другом» в отпуск в Савиньяк, Арно сразу заявил, что и тут жить они будут вместе, а мать даже бровью не повела. Только с усмешкой предложила им покои, в которых Ли и Эмиль жили до самого отъезда в Лаик: две спальни, разделенные только общей комнатой, которую, в силу небольших размеров, даже гостиной назвать было нельзя, и отходящая от них анфилада с кабинетом, классной комнатой, приемной и еще какими-то комнатами. Арно знал, что в детстве братья постоянно болтали до рассвета, и тот, кто приходил их будить, частенько заставал их в одной постели. Очевидно, мать сочла его ребенком, который, подобно маленьким близнецам, не может расстаться с лучшим другом, но Арно так растерялся, что даже возмутиться забыл. Потом он, улучив момент, во время очередного обсуждения Старой Придды и засевших там девиц ввернул, что вообще никогда не женится. Мать только усмехнулась и заявила, что в этом случае ему придется отбиваться от девиц на выданье и их маменек еще лет тридцать, а то и все пятьдесят. «С другой стороны, торкским военным не привыкать к постоянным боям», — добавила она тогда весело и как ни в чем не бывало вернулась к оценке двора принцессы Октавии. Видимо, не восприняла его слова всерьез. И в дальнейшем все его попытки разбивались о невозмутимость графини Савиньяк.
Арно уже не знал, что придумать.
* * *
Тем же вечером, едва войдя в комнату, где Арно и графиня Савиньяк пили шадди, Валентин заявил:
— Гертруду и Габриэлу все-таки пригласили ко двору Октавии.
— Шварцготвотрум! — выругался Арно.
— Я получил уведомление несколько дней назад, однако прежде хотел все как следует обдумать. Я не жду особых неприятностей от этого приглашения, но, учитывая, сколь уединенную жизнь они вели и как мало знают свет, им потребуется опытная патронесса. Их матушка вряд ли годится для такой роли.
— Иными словами, неприятностей ты ждешь, просто не для себя, а для них, — перевел Арно. Впрочем, сам он подумал о том же, потому и выругался, да еще и по-дриксенски — талигойской брани тут было мало. Не то чтобы его волновали девицы, которых он почти не помнил, но семья есть семья. По привычке оставив эту мысль неозвученной — они с Валентином и так понимали друг друга без слов, — Арно заключил: — Придется помочь.
— Увы, дитя мое, — подтвердила мать. — Семейный долг — животное настырное. До бесконечности увиливать еще никому не удавалось.
— Да знаю я, — отмахнулся Арно. И только потом до него дошло, что и кто сейчас сказал. — Семейный? — переспросил он немного охрипшим голосом.
— Думаю, в вашем случае это слово наиболее близко к истине, — спокойно пояснила Арлетта.
— Ты… Ты… — Арно недоуменно посмотрел на Валентина. Тот прятал улыбку, хотя и слегка покраснел.
— В самом деле, дитя мое! Ваша с Валентином, — мать многозначительно запнулась, — близость бросается в глаза. Впрочем, ты еще в Васспарде говорил, что начал воспринимать обитающих там господ как родственников.
— Тогда я имел в виду другое, — возразил Арно. Не очень, впрочем, уверенно, поскольку сам теперь не мог сказать, когда их с Валентином дружба превратилась в нечто большее.
— Возможно. Но в любом случае это уже просто очередная семейная, — она немного грустно улыбнулась, — история. Должна тебе сказать, оба твоих брата сами додумались до того, что подробный посекундный отчет в сердечных делах мне не нужен. Хватит и того, что я сама увижу.
У Арно ушло минут десять на то, чтобы переварить услышанное, после чего он выпалил:
— Знаешь, я ведь три дня пытался спровоцировать тебя на прямой вопрос.
— В самом деле? — мать картинно приподняла брови. — А я десять минут назад по совету твоего друга попыталась спровоцировать тебя на прямой ответ.
— Ах ты! — Арно резко повернулся к Валентину. — Когда ты сказал, что не нужно ничего рассказывать, ты это имел в виду? — Валентин только молча кивнул. Очевидно, как бы он ни хорохорился, ему все же было немного неловко. — Что ж, наверное, с Ли разговаривать тоже не потребуется. — Арно постарался сказать это как можно беззаботнее, но под ложечкой все равно засосало. Однако на этот раз мать не стала делать вид, будто не понимает намеков.
— Ты ведь все равно собиралась переложить этот разговор на меня. Но не беспокойся, дитя мое, согласие главы фамилии, раз уж ты о нем вспомнил, у тебя будет.