Название: Рассветный дождь
Размер: 3092 слова
Персонажи: Марсель Валме, Рокэ Алва, Лионель Савиньяк, Ротгер Вальдес, Эйвон Ларак, Мэлхен Вейзель, кэцхен, спойлерРичард Окделл
Категория джен, преслэш
Жанр: ангст, юст
Рейтинг: R
Дисклеймер: ни на что не претендую
Предупреждение: смерти персонажей. Упоминается насилие.
Примечание: для феста "Рассветный позитив", свободное участие
Статус: закончен
читать дальше
Марсель никогда не слышал о такой засухе, и даже не читал. Нынешнее лето было страшным: пропал весь урожай, пересохли реки, трава сгорела, скотина умерла от голода. Люди падали на улицах, а поднимать их было некому. Выжившие – их оставалось не много – ждали осенних дождей, как единственной надежды. И дожди пришли.
Сначала они подумали, что спасены. Шел дождь – мелкий, прохладный, моросящий… Но он все шел и шел, много-много дней подряд, и под его влиянием воздух становился каким-то плотным, дурманящим. Туман становился все гуще, и даже когда дождь ненадолго прекращался, туман не исчезал. Они больше не видели солнца и забыли, как оно выглядит. Теперь везде была вода – над головой, под ногами, вокруг них. Дождь сводил с ума – в буквальном смысле. Они не сразу догадались… Рокэ первым понял и заговорил об этом: те, кто был под дождем долгое время, постепенно теряли себя. Нет, они не превращались в бесноватых, просто дождь, казалось, вытягивал из людей жизненные силы. Те, кто послабее, кончали с собой сразу. Иные впадали в прострацию, у иных начинался бред величия, иные, понимая, что обречены, шли грабить и убивать; но в итоге все заканчивали одинаково. Их оставалось все меньше…
Салиган на их глазах залез на дерево, самую верхушку, спрыгнул оттуда – хорошо, что сразу насмерть; Эпинэ несколько раз порывался вонзить себе кинжал в сонную артерию, пока наконец, одна из попыток не увенчалась успехом…. Теперь они с Рокэ, Вальдесом и Лионелем решили искать приюта в кольце Эрнани, в развалинах. Рокэ помнил, что там была довольно большая пещера – он и привел их туда. С ними были Эйвон Ларак, каким-то чудом уцелевший после нападения мародеров и Мэлхен Вейзель. У них не было определенного плана, просто надо было переждать дождь – подальше от людей.
***
Баронесса Вейзель улыбалась и напевала. Она всегда улыбалась, если ее не трогали, и пока с ней не заговаривал кто-то из них – тогда она бледнела, начинала дрожать и жаться к Эйвону Лараку. По его словам, она стала такой после произошедшего с ее подругой. Марсель полагал, что этот случай был всего лишь одним из тысячи подобных, произошедших в Золотых Землях с началом дождя. Наверняка, были и еще более ужасные…
- Селина, бедная девочка, повредилась рассудком, - сокрушенно рассказывал Эйвон. – Как пришли дожди – совсем заговариваться стала. А потом появились солдаты, их было много, но никого из офицеров с ними не было. Они шли сами по себе, без командования и твердой руки… Их вид будто бы стал последней каплей для ее расстроенных нервов… Она открыла окошко и стала кричать какую-то бессмыслицу… Она, дескать, одна из спутниц Четверых и все должны слушать ее и подчиняться… Я пытался удержать бедняжку, но она разбила мне лицо… Солдаты слушали и хохотали, а потом один влез в окно и стащил ее прямо вниз, в толпу… Я не давал Мэлхен смотреть, но она слышала…
Мэлхен Вейзель не то всхлипнула, не то икнула и спрятала лицо в ладонях. Несмотря на худобу и изможденность, она была хороша собой. Марсель протянул руку и погладил ее по рыжим волосам. Баронесса дико завизжала и вцепилась в Эйвона дрожащими скрюченными пальцами.
- Не нужно ее трогать, - извиняющимся тоном произнес Ларак. – Мэлхен, дитя мое, не бойтесь. Я с вами.
Мэлхен перестала кричать, но, памятуя ее реакцию, никто, кроме Эйвона больше не подходил и не обращался к ней. Однако от нее была даже ощутимая польза: она каким-то образом чуяла приближение чужаков, которых стоило опасаться, хотя они и не были бесноватыми…
Полковник Придд, рассказал Эйвон, пытался остановить тот отряд мародеров... Его смерть была легкой – его просто застрелили в упор.
***
…Следующим стал Вальдес. Долгое время он глядел зло и весело, пытался шутить, балагурить за себя и Марселя, но последние дни его как будто подменили. А когда они дошли-таки до развалин в кольце Эрнани, он заговорил о Хексберг. О своем городе, который оставил ради того, чтобы присоединиться к Западной армии. Еще он говорил о море - холодном море, которое любил, несмотря ни на что. И о своем пленнике, каком-то дриксе, которого оставил в Хексберг.
Кальдмеер, говорил Вальдес, он ведь все знал. Он читал Эсператию и разгадал скрытые в ней предсказания. Он написал Вальдесу письмо, одно-единственное письмо за всю жизнь, и уверял, что так все и будет. Кальдмеер не ошибся. Золотые Земли ждала гибель, это гнев Создателя, который не мог больше терпеть творящегося там…
Рокэ слушал Вальдеса безучастно, с помертвевшим лицом. И непонятно было, верит он или нет. Или боится, что Ротгер сам сошел с ума. Тогда Марсель, опасаясь за Рокэ, высмеял Вальдеса, за то, что тот верит какому-то полоумному дриксу… И получил удар по лицу. Первый раз в жизни.
- Не вам, господин Валме, - сказал Вальдес, - называть Кальдмеера полоумным. Он написал мне, а я не ответил. Я так же не верил, как вы. Но Луиджи Джильди поверил ему. Они пошли к Альмейде и убедили его спасать жителей города – всех, кого можно было спасти. Рамон оказался умнее нас с вами, он поверил, что люди умирают не просто так. Они смогли уйти – со всей эскадрой. Забрали с собой тех, кто еще мог передвигаться.
- Храни их Создатель, - пробормотал Эйвон Ларак, осеняя себя знаком.
Лионель молчал. Лионель теперь всегда молчал и только яростно сверкал глазами. Что было у него на уме – непонятно. Похоже, размышлял Марсель, скоро дойдет очередь и до него.
- Что с городом? – нарушил молчание Алва.
Марсель вздрогнул: голос соберано был хриплым и слабым, словно припорошенным пеплом.
- С городом… ничего. Там больше ничего. И никого. Только дождь… Повсюду.
- С чего вы это взяли, Вальдес? – не выдержав, перебил Марсель. – Если, как вы утверждаете, вы получили только одно письмо от вашего дрикса. Вы просто не можете знать, что творится в Хексберг.
Вальдес поднял бровь – совсем как Рокэ – и насмешливо улыбнулся.
- Ну, я надеюсь, вас и вправду это утешит. Кальдмеер – полоумный. Джильди и Альмейда – дураки. Представляете, я и сам так думал… долгое время. Теперь мы потеряли все – и продолжаем считать себя самыми умными. Ну, должны же мы чем-то утешаться. Росио, Лионель… Вы согласны с господином Валме?
- Ротгер, не надо, - чуть слышно шепнул Ларак.
Алва остался безучастным. А вот на Савиньяка слова Вальдеса подействовали ужасающим образом: его строго-красивое лицо, на котором почти не отразились лишения и страдания последних дней, превратилось в безобразную маску: ……
Он одним ударом сбил Вальдеса с ног – похоже, тот слишком ослабел, чтобы всерьез сопротивляться. Эйвон, заикаясь, пытался взывать к их рассудительности; Рокэ, сгорбившись, смотрел в огонь, и, похоже, о чем-то напряженно думал. Останавливать дерущихся никто не собирался.
- Эй, - заговорил Марсель, становясь между ними. – Вы ведь не намерены испортить эту прекрасную ночь трупным запахом? Если один из вас убьет другого, пожалуй, я собственноручно прикончу оставшегося в живых, а что господин Ларак будет делать с двумя трупами?
Валме молол чепуху, прикидывая, как бы ему порасторопней оттащить в сторону обессилевшего Ротгера… А вдруг Ли еще овладеет собой – с некоторых пор он казался ушедшим в себя, но не безумным же… Не успел он подумать об этом, как Савиньяк с истинно собачьим рычанием прыгнул на него и вцепился зубами в горло – Марсель заорал от боли и ужаса, позорно забился в стальных руках. Высвободится оказалось невозможным, острые зубы рвали шею: так, наверное, мог поступить Котик, если бы сошел с ума… Никогда еще Марселю не было так страшно. Даже когда они убедились, что долгожданный дождь – не спаситель, а медленный, ласковый убийца, от которого не уйти. Даже когда Рокэ и Марсель увидели воочию как сходят с ума, стреляются, превращаются в живых мертвецов их соратники, друзья, родичи…
- Маршал Савиньяк, - произнес ставший почти незнакомым голос, - остановитесь. Это приказ.
Рокэ просто не мог говорить так, как будто ожившая марионетка. Но Лионель послушался: Валме закрыл глаза, видя над собой его искаженное лицо, рот, испачканный его кровью… Марсель поспешно оттолкнул Лионеля и приподнялся. Рокэ уже стоял спиной к ним и даже не смотрел в их сторону.
***
Марсель встал, зажимая ладонью рваную рану на шее. Надо было хотя бы сделать перевязку: он достал почти чистый носовой платок и занялся раной, но его ужасал пристальный, безумный взгляд черных глаз Савиньяка. Лионель подчинился Алве; видимо, какие-то остатки рассудка повелели ему послушать регента, но кто знает, что случится в следующий раз? Рокэ ослаб, Вальдес уже не в счет, на Эйвона и надеяться смешно… Марсель потер лоб – ему казалось, что, кроме него, все окружающие давно уже помешались. Да, наверное, так оно и было. Разве что Эйвон… Кто бы мог подумать, что захудалый безвольный дворянчик обладает собственной внутренней силой и сможет остаться собой даже там, где Рокэ уже окончательно сдал…
Чтобы не думать об этом и не обращать внимание на Лионеля, Валме подсел к Вальдесу. Тот все крутил в руках смявшееся, грязное, тысячу раз перечитанное письмо от того дрикса. Марсель никак не мог запомнить даже его имени.
- Ротгер, объясните же мне, - заговорил Марсель с деланной бодростью, - откуда вы узнали про обстановку в Хексберг? Если вы получили еще какие-то вести, вы обязаны поделиться со всеми…
Вальдес поднял глаза от письма.
- Вы все узнаете. Узнаете, когда за мной придут и сделают то, что следует. Я оказался недостоин их любви. Что, в общем-то справедливо.
- Кого «их»? – не понял Марсель, но Вальдес уже прикрыл глаза.
Марсель решил остаться рядом с ним – признаться, что его страшит неотступный жуткий вид Лионеля он стыдился даже себе. Куда приятнее думать, что он постарается помешать Ротгеру, если тот захочет навредить себе. Валме долго не мог уснуть, сжимая кинжал и пистолет, хотя Рокэ когда еще строго-настрого запретил держать при себе оружие. Но нет – если этот помешанный снова нападет, Валме даже не поколеблется пустить в ход лезвие…
Марсель проснулся от шороха рядом с ним; сквозь руины светила луна, дождь прекратился. Марсель лениво повернул голову и застыл: Вальдес был не один, к его губам приникло некое существо, в котором Валме узнал одну из тех… Узнал только по рассказам, конечно… Она целовала Ротгера, целовала страстно, словно старалась заставить его забыть обо всем на свете, заполнить его мысли. У Валме закружилась голова, когда он смотрел на их поцелуй. Ее плечи окутывали светлые волосы, но они не могли скрыть птичьих крыльев. Вальдес казался податливым, как воск в ее руках.
Марсель никогда не видел астэр так близко – он не смог сдержать любопытства. Привстал на локтях – но существо, видимо, услышало шорох. Не выпуская Вальдеса из объятий, астэра обернулась – меж алых губ угрожающе блеснули острые клыки. Затем она бережно отпустила Ротгера и встретилась взглядом с Валме. Ее глаза были страшны – бездонные черные провалы, без мыслей и чувств… Марсель зажмурился, а когда наконец, осмелился взглянуть в ее сторону снова – астэра исчезла.
Вальдес умиротворенно смотрел куда-то вдаль. Почему-то в его руке снова было то самое письмо. Потом он легко вздохнул и прикрыл глаза. Уснул, понял Валме, небось эта нечисть ему и поспать как следует не дала. Но письмо, что же все-таки в нем, что для Ротгера оно так важно? Марсель осторожно потянул бумагу – она выскользнула из пальцев Вальдеса, и Валме вздрогнул от разочарования… Чернила расплылись настолько, что ни одного слова невозможно стало прочитать, неразборчива была и подпись… Так. Может быть и у Вальдеса давно уже галлюцинации? Может и не было никакого письма от этого Кальдмеера, которому Ротгер так верил?
Марселю почудилось легкое движение – он испуганно поднял голову: что скажет Вальдес, если увидит, что он пытается читать его письмо? Но Вальдес был бледен и неподвижен. Слишком бледен и слишком неподвижен… Марсель приложил руку к его шее, кожа была холодна как лед, пульса он слышал... Марсель бросился назад к остальным, он понимал, что ни Рокэ, ни кто-либо иной не смогут воскресить Вальдеса, но оставаться с этим один на один было невыносимо… Надо разбудить кого-нибудь, немедленно…
Навстречу шагнул Алва, позади маячил Ларак. Мэлхен и Лионеля было не видно.
- Где Вальдес? – голос Рокэ был таким же мертвым как вчера и позавчера.
Марсель покачал головой и развел руками.
- Лионель застрелился, - произнес Рокэ и прошел мимо Марселя. Туда, где оставалось тело Вальдеса.
Теперь их стало трое – потому, что сумасшедшую Мэлхен можно было не считать. Она все пела, улыбалась, принимала пищу и питье только из рук Ларака. А Лараку приходилось заботиться, чтобы баронесса не ушла далеко, не выбежала под дождь, не забыла поесть… Так что Марсель часто был наедине с Рокэ. То есть, они бывали наедине и раньше, много раз, но теперь это было другое. Раньше Алва, даже больной и беспамятный, никогда не был в его власти. Раньше Марсель даже мысленно не мог себе разрешить того, о чем думал постоянно. Раньше Рокэ был чем-то недосягаемым, чем можно только восхищаться, глядя снизу вверх, и страдать от собственного ничтожества… А теперь – Марсель чувствовал, теперь что-то изменилось. Может быть, потому, что все они в любом случае обречены, и Рокэ чувствует свою вину? Он сломлен – и сейчас, как никогда, Марсель ощущал к нему особенную близость. Такой Рокэ – одинокий, смертельно уставший был уже не тем сияющим кумиром… Но от этого страстное желание Марселя ничуть не умалялось, скорее напротив…
Он думал об этом день и ночь, представляя, как они остаются здесь вдвоем, как он привлекает Рокэ к себе, и тот уступает, пусть просто от слабости, но уступает… Марселя сводили с ума эти мысли, а что дальше – ему стало решительно все равно. Их съестные припасы скудели с каждым днем, выйти наружу было нельзя, а дождь все не прекращался… Эйвон часто уходил на поиски баронессы, бродившей среди развалин, и каждый раз Марсель думал, может быть сейчас – но терялся от неподвижного взгляда тускло-синих глаз, устремленных в никуда. Казалось, чего бы проще – ну просто подойти, прикоснуться к черным волосам… Но нет, он упускал момент, скрипел зубами, все больше распаляя себя этими мыслями…
Так прошло несколько дней.
- Если дождь вскоре не перестанет, нам все равно придется выйти наружу, - сказал как-то Эйвон. – Иначе вскоре будет нечего есть.
- Эйвон, - произнес Марсель. Оглянулся на Рокэ, тот сидел неподалеку, уставясь на тлеющие угли. – Эйвон, вы видели, как погиб Лионель?
Ларак тихо вздохнул.
- Он выстрелил в себя. Сказал, что у него осталась одна пуля, и это самый лучший выход для каждого из нас. Бедный мальчик… Хотя, чего еще ожидать. После того, как дошли вести о смерти его братьев… С того самого дня он стал на себя не похож.
И что? У них у всех погибли родные, или, в лучшем случае, пропали без вести. Но вот у Марселя пока не было охоты сводить счеты с жизнью, видимо у Ларака тоже… А у Рокэ? Марсель вновь пугливо оглянулся – Рокэ полулежал у догорающего костра, опираясь спиной о камень. Марсель понятия не имел, о чем он думает… А вдруг он собирается… тоже?.. Думать об этом было невыносимо.
- Где баронесса? – с притворным беспокойством спросил Валме, оглядывая пещеру. – Пойду, поищу ее.
- Не стоит, виконт, лучше я сам. Вас она боится, бедняжка, - Ларак, кряхтя, поднялся и побрел в сторону выхода.
Дай Создатель, чтобы на этот раз Леворукий унес Мэлхен подальше. Марсель подошел к Рокэ.
- Как ты?
- Благодарю.
- Рокэ… Эйвон сказал, что через несколько дней мы должны будем выйти под дождь. Припасы кончаются.
- Что же, он прав.
Да, прав, только Марсель пришел сказать совершенно другое. Он присел рядом и, будто бы невзначай, взял Рокэ за руку. Тот не отстранился и остался неподвижным, даже глаз не открыл.
- Мы все равно умрем, неважно выйдем мы, или нет. Рокэ, я… Я всегда думал, что… Прости, я не могу больше молчать, не могу сдерживаться, - бормотал Марсель, дрожащими руками притягивая его к себе. Алва не отвечал, но и не сопротивлялся. Неужели он согласен, неужели…?
Марсель задыхался, его лицо пылало… Наконец-то! Он сдерживался слишком долго. Рокэ казался почти бесплотным в его руках, такие тонкие пальцы, почти прозрачные… Такое бледное, худое лицо, которое сейчас можно было гладить, покрывать поцелуями…. Рокэ подчинялся ему, как деревянная кукла, но это было неважно – как и все на свете…
Над ними неуверенно кашлянули. Марсель, проклиная все живое, поднял голову: рядом стоял Ларак с раскрытым от удивления ртом. Валме едва не застонал вслух от злости и разочарования – никогда и никого ему не хотелось убить так сильно, как Эйвона в эту минуту. Нарочно он, что ли, Леворукий его побери?
- Что вам, герцог Надорэа?
- Я… Я хотел поговорить… - неразборчиво пробормотал Эйвон.
- О чем вы хотели поговорить, герцог Надорэа? – Марсель не мог сдержать раздражения в голосе. Рокэ молчал.
- Да я собственно… хотел поговорить как раз об этом. Вернее… Я понимаю, это прозвучит странно, но я больше не герцог Надорэа. – проблеял Ларак.
- Что вы несете, Эйвон? – резко спросил Алва. Марсель вздрогнул.
– Господин регент… Мой племянник Ричард… Он жив! Он вернулся сегодня на рассвете!.. Я ходил искать баронессу Вейзель, а нашел его.
Услышанное настолько поразило Марселя, что вначале он только молча таращился на Ларака. Затем, почувствовав, что что-то изменилось, перевел взгляд на Рокэ.
Перед ним стоял Рокэ. Прежний. Тот, которого он знал в Олларии. С которым он поехал в Фельп. И который, не колеблясь, бросился сдаваться врагу, лишь бы спасти своего короля. Прежний Рокэ – сильный, уверенный, независимый вместо того, полумертвого… И снова недоступный. Невыносимая дрожь разочарования охватила все тело. Марселю хотелось убить Ларака – и того, кого он привел с собой.
- Пусть он лучше сам все объяснит, -заговорил Ларак. – Дикон, мальчик мой!
До этого мгновения Марсель все еще надеялся, что это какая-то дурная шутка, но он действительно был здесь. Кто бы не привел Ричарда Окделла, закатные твари, этот проклятый дождь, или сам Создатель, он был здесь: такой же, как и раньше, только чуть повзрослевший, серьезный. Леворукий, как, как это возможно?! В сторону Алвы Марсель посмотреть сейчас даже не осмеливался – для него все кончено, это ясно.
- Юноша, надеюсь вы не собираетесь играть в молчанку еще час. Не будете ли так любезны поведать о своих похождениях? Эйвон, оставьте нас.
- Дядя, - произнес Ричард, - только не выходите наружу. Дождь через пару дней прекратится.
- Эйвон, не оставляйте нас, - пожал плечами Рокэ. Поразительно, даже его голос стал прежним. Те же интонации, ирония…
А на Валме так никто и не посмотрел – словно он был пустым местом. Давясь горькой обидой, Марсель попятился и демонстративно вышел из пещеры. Его не подумали окликнуть.
Он делал для Рокэ все, жил им, жил ради него… Рисковал, отдавал последнее, готов был в любую минуту прикрыть собой. А стоило появиться этому щенку – да ведь Рокэ сам говорил, что готов его убить! А теперь! Марсель знал, что никогда не забудет, как прояснились синие глаза, как вспыхнул в них давно забытый огонек. Юноша! Как же! Жгучие слезы душили Марселя, он отстраненно удивился себе: последний раз он плакал более тридцати лет назад.
Да провались они все в Закат! И Рокэ, и Эйвон, и этот непонятно откуда свалившийся бывший оруженосец! Марсель решительно скинул плащ и шляпу и вышел под дождь. Он будет идти, просто идти, пока хватит сил. Не сможет он вернуться к Рокэ и Окделлам – а те, скорее всего даже не заметят, что его нет. Ну и пусть.
Неподалеку от пещеры бродила Мэлхен и собирала чахлые цветы. Она глянула сквозь Марселя невидящими глазами и запела, как всегда. Он удалялся быстрым шагом, а вслед ему неслась детская песенка:
Дождик, дождик, веселей,
Капай, капай, не жалей,
Только нас не замочи,
Зря в окошко не стучи.
Брызни в поле пуще,
Станет травка гуще…
Размер: 3092 слова
Персонажи: Марсель Валме, Рокэ Алва, Лионель Савиньяк, Ротгер Вальдес, Эйвон Ларак, Мэлхен Вейзель, кэцхен, спойлерРичард Окделл
Категория джен, преслэш
Жанр: ангст, юст
Рейтинг: R
Дисклеймер: ни на что не претендую
Предупреждение: смерти персонажей. Упоминается насилие.
Примечание: для феста "Рассветный позитив", свободное участие
Статус: закончен
читать дальше
Марсель никогда не слышал о такой засухе, и даже не читал. Нынешнее лето было страшным: пропал весь урожай, пересохли реки, трава сгорела, скотина умерла от голода. Люди падали на улицах, а поднимать их было некому. Выжившие – их оставалось не много – ждали осенних дождей, как единственной надежды. И дожди пришли.
Сначала они подумали, что спасены. Шел дождь – мелкий, прохладный, моросящий… Но он все шел и шел, много-много дней подряд, и под его влиянием воздух становился каким-то плотным, дурманящим. Туман становился все гуще, и даже когда дождь ненадолго прекращался, туман не исчезал. Они больше не видели солнца и забыли, как оно выглядит. Теперь везде была вода – над головой, под ногами, вокруг них. Дождь сводил с ума – в буквальном смысле. Они не сразу догадались… Рокэ первым понял и заговорил об этом: те, кто был под дождем долгое время, постепенно теряли себя. Нет, они не превращались в бесноватых, просто дождь, казалось, вытягивал из людей жизненные силы. Те, кто послабее, кончали с собой сразу. Иные впадали в прострацию, у иных начинался бред величия, иные, понимая, что обречены, шли грабить и убивать; но в итоге все заканчивали одинаково. Их оставалось все меньше…
Салиган на их глазах залез на дерево, самую верхушку, спрыгнул оттуда – хорошо, что сразу насмерть; Эпинэ несколько раз порывался вонзить себе кинжал в сонную артерию, пока наконец, одна из попыток не увенчалась успехом…. Теперь они с Рокэ, Вальдесом и Лионелем решили искать приюта в кольце Эрнани, в развалинах. Рокэ помнил, что там была довольно большая пещера – он и привел их туда. С ними были Эйвон Ларак, каким-то чудом уцелевший после нападения мародеров и Мэлхен Вейзель. У них не было определенного плана, просто надо было переждать дождь – подальше от людей.
***
Баронесса Вейзель улыбалась и напевала. Она всегда улыбалась, если ее не трогали, и пока с ней не заговаривал кто-то из них – тогда она бледнела, начинала дрожать и жаться к Эйвону Лараку. По его словам, она стала такой после произошедшего с ее подругой. Марсель полагал, что этот случай был всего лишь одним из тысячи подобных, произошедших в Золотых Землях с началом дождя. Наверняка, были и еще более ужасные…
- Селина, бедная девочка, повредилась рассудком, - сокрушенно рассказывал Эйвон. – Как пришли дожди – совсем заговариваться стала. А потом появились солдаты, их было много, но никого из офицеров с ними не было. Они шли сами по себе, без командования и твердой руки… Их вид будто бы стал последней каплей для ее расстроенных нервов… Она открыла окошко и стала кричать какую-то бессмыслицу… Она, дескать, одна из спутниц Четверых и все должны слушать ее и подчиняться… Я пытался удержать бедняжку, но она разбила мне лицо… Солдаты слушали и хохотали, а потом один влез в окно и стащил ее прямо вниз, в толпу… Я не давал Мэлхен смотреть, но она слышала…
Мэлхен Вейзель не то всхлипнула, не то икнула и спрятала лицо в ладонях. Несмотря на худобу и изможденность, она была хороша собой. Марсель протянул руку и погладил ее по рыжим волосам. Баронесса дико завизжала и вцепилась в Эйвона дрожащими скрюченными пальцами.
- Не нужно ее трогать, - извиняющимся тоном произнес Ларак. – Мэлхен, дитя мое, не бойтесь. Я с вами.
Мэлхен перестала кричать, но, памятуя ее реакцию, никто, кроме Эйвона больше не подходил и не обращался к ней. Однако от нее была даже ощутимая польза: она каким-то образом чуяла приближение чужаков, которых стоило опасаться, хотя они и не были бесноватыми…
Полковник Придд, рассказал Эйвон, пытался остановить тот отряд мародеров... Его смерть была легкой – его просто застрелили в упор.
***
…Следующим стал Вальдес. Долгое время он глядел зло и весело, пытался шутить, балагурить за себя и Марселя, но последние дни его как будто подменили. А когда они дошли-таки до развалин в кольце Эрнани, он заговорил о Хексберг. О своем городе, который оставил ради того, чтобы присоединиться к Западной армии. Еще он говорил о море - холодном море, которое любил, несмотря ни на что. И о своем пленнике, каком-то дриксе, которого оставил в Хексберг.
Кальдмеер, говорил Вальдес, он ведь все знал. Он читал Эсператию и разгадал скрытые в ней предсказания. Он написал Вальдесу письмо, одно-единственное письмо за всю жизнь, и уверял, что так все и будет. Кальдмеер не ошибся. Золотые Земли ждала гибель, это гнев Создателя, который не мог больше терпеть творящегося там…
Рокэ слушал Вальдеса безучастно, с помертвевшим лицом. И непонятно было, верит он или нет. Или боится, что Ротгер сам сошел с ума. Тогда Марсель, опасаясь за Рокэ, высмеял Вальдеса, за то, что тот верит какому-то полоумному дриксу… И получил удар по лицу. Первый раз в жизни.
- Не вам, господин Валме, - сказал Вальдес, - называть Кальдмеера полоумным. Он написал мне, а я не ответил. Я так же не верил, как вы. Но Луиджи Джильди поверил ему. Они пошли к Альмейде и убедили его спасать жителей города – всех, кого можно было спасти. Рамон оказался умнее нас с вами, он поверил, что люди умирают не просто так. Они смогли уйти – со всей эскадрой. Забрали с собой тех, кто еще мог передвигаться.
- Храни их Создатель, - пробормотал Эйвон Ларак, осеняя себя знаком.
Лионель молчал. Лионель теперь всегда молчал и только яростно сверкал глазами. Что было у него на уме – непонятно. Похоже, размышлял Марсель, скоро дойдет очередь и до него.
- Что с городом? – нарушил молчание Алва.
Марсель вздрогнул: голос соберано был хриплым и слабым, словно припорошенным пеплом.
- С городом… ничего. Там больше ничего. И никого. Только дождь… Повсюду.
- С чего вы это взяли, Вальдес? – не выдержав, перебил Марсель. – Если, как вы утверждаете, вы получили только одно письмо от вашего дрикса. Вы просто не можете знать, что творится в Хексберг.
Вальдес поднял бровь – совсем как Рокэ – и насмешливо улыбнулся.
- Ну, я надеюсь, вас и вправду это утешит. Кальдмеер – полоумный. Джильди и Альмейда – дураки. Представляете, я и сам так думал… долгое время. Теперь мы потеряли все – и продолжаем считать себя самыми умными. Ну, должны же мы чем-то утешаться. Росио, Лионель… Вы согласны с господином Валме?
- Ротгер, не надо, - чуть слышно шепнул Ларак.
Алва остался безучастным. А вот на Савиньяка слова Вальдеса подействовали ужасающим образом: его строго-красивое лицо, на котором почти не отразились лишения и страдания последних дней, превратилось в безобразную маску: ……
Он одним ударом сбил Вальдеса с ног – похоже, тот слишком ослабел, чтобы всерьез сопротивляться. Эйвон, заикаясь, пытался взывать к их рассудительности; Рокэ, сгорбившись, смотрел в огонь, и, похоже, о чем-то напряженно думал. Останавливать дерущихся никто не собирался.
- Эй, - заговорил Марсель, становясь между ними. – Вы ведь не намерены испортить эту прекрасную ночь трупным запахом? Если один из вас убьет другого, пожалуй, я собственноручно прикончу оставшегося в живых, а что господин Ларак будет делать с двумя трупами?
Валме молол чепуху, прикидывая, как бы ему порасторопней оттащить в сторону обессилевшего Ротгера… А вдруг Ли еще овладеет собой – с некоторых пор он казался ушедшим в себя, но не безумным же… Не успел он подумать об этом, как Савиньяк с истинно собачьим рычанием прыгнул на него и вцепился зубами в горло – Марсель заорал от боли и ужаса, позорно забился в стальных руках. Высвободится оказалось невозможным, острые зубы рвали шею: так, наверное, мог поступить Котик, если бы сошел с ума… Никогда еще Марселю не было так страшно. Даже когда они убедились, что долгожданный дождь – не спаситель, а медленный, ласковый убийца, от которого не уйти. Даже когда Рокэ и Марсель увидели воочию как сходят с ума, стреляются, превращаются в живых мертвецов их соратники, друзья, родичи…
- Маршал Савиньяк, - произнес ставший почти незнакомым голос, - остановитесь. Это приказ.
Рокэ просто не мог говорить так, как будто ожившая марионетка. Но Лионель послушался: Валме закрыл глаза, видя над собой его искаженное лицо, рот, испачканный его кровью… Марсель поспешно оттолкнул Лионеля и приподнялся. Рокэ уже стоял спиной к ним и даже не смотрел в их сторону.
***
Марсель встал, зажимая ладонью рваную рану на шее. Надо было хотя бы сделать перевязку: он достал почти чистый носовой платок и занялся раной, но его ужасал пристальный, безумный взгляд черных глаз Савиньяка. Лионель подчинился Алве; видимо, какие-то остатки рассудка повелели ему послушать регента, но кто знает, что случится в следующий раз? Рокэ ослаб, Вальдес уже не в счет, на Эйвона и надеяться смешно… Марсель потер лоб – ему казалось, что, кроме него, все окружающие давно уже помешались. Да, наверное, так оно и было. Разве что Эйвон… Кто бы мог подумать, что захудалый безвольный дворянчик обладает собственной внутренней силой и сможет остаться собой даже там, где Рокэ уже окончательно сдал…
Чтобы не думать об этом и не обращать внимание на Лионеля, Валме подсел к Вальдесу. Тот все крутил в руках смявшееся, грязное, тысячу раз перечитанное письмо от того дрикса. Марсель никак не мог запомнить даже его имени.
- Ротгер, объясните же мне, - заговорил Марсель с деланной бодростью, - откуда вы узнали про обстановку в Хексберг? Если вы получили еще какие-то вести, вы обязаны поделиться со всеми…
Вальдес поднял глаза от письма.
- Вы все узнаете. Узнаете, когда за мной придут и сделают то, что следует. Я оказался недостоин их любви. Что, в общем-то справедливо.
- Кого «их»? – не понял Марсель, но Вальдес уже прикрыл глаза.
Марсель решил остаться рядом с ним – признаться, что его страшит неотступный жуткий вид Лионеля он стыдился даже себе. Куда приятнее думать, что он постарается помешать Ротгеру, если тот захочет навредить себе. Валме долго не мог уснуть, сжимая кинжал и пистолет, хотя Рокэ когда еще строго-настрого запретил держать при себе оружие. Но нет – если этот помешанный снова нападет, Валме даже не поколеблется пустить в ход лезвие…
Марсель проснулся от шороха рядом с ним; сквозь руины светила луна, дождь прекратился. Марсель лениво повернул голову и застыл: Вальдес был не один, к его губам приникло некое существо, в котором Валме узнал одну из тех… Узнал только по рассказам, конечно… Она целовала Ротгера, целовала страстно, словно старалась заставить его забыть обо всем на свете, заполнить его мысли. У Валме закружилась голова, когда он смотрел на их поцелуй. Ее плечи окутывали светлые волосы, но они не могли скрыть птичьих крыльев. Вальдес казался податливым, как воск в ее руках.
Марсель никогда не видел астэр так близко – он не смог сдержать любопытства. Привстал на локтях – но существо, видимо, услышало шорох. Не выпуская Вальдеса из объятий, астэра обернулась – меж алых губ угрожающе блеснули острые клыки. Затем она бережно отпустила Ротгера и встретилась взглядом с Валме. Ее глаза были страшны – бездонные черные провалы, без мыслей и чувств… Марсель зажмурился, а когда наконец, осмелился взглянуть в ее сторону снова – астэра исчезла.
Вальдес умиротворенно смотрел куда-то вдаль. Почему-то в его руке снова было то самое письмо. Потом он легко вздохнул и прикрыл глаза. Уснул, понял Валме, небось эта нечисть ему и поспать как следует не дала. Но письмо, что же все-таки в нем, что для Ротгера оно так важно? Марсель осторожно потянул бумагу – она выскользнула из пальцев Вальдеса, и Валме вздрогнул от разочарования… Чернила расплылись настолько, что ни одного слова невозможно стало прочитать, неразборчива была и подпись… Так. Может быть и у Вальдеса давно уже галлюцинации? Может и не было никакого письма от этого Кальдмеера, которому Ротгер так верил?
Марселю почудилось легкое движение – он испуганно поднял голову: что скажет Вальдес, если увидит, что он пытается читать его письмо? Но Вальдес был бледен и неподвижен. Слишком бледен и слишком неподвижен… Марсель приложил руку к его шее, кожа была холодна как лед, пульса он слышал... Марсель бросился назад к остальным, он понимал, что ни Рокэ, ни кто-либо иной не смогут воскресить Вальдеса, но оставаться с этим один на один было невыносимо… Надо разбудить кого-нибудь, немедленно…
Навстречу шагнул Алва, позади маячил Ларак. Мэлхен и Лионеля было не видно.
- Где Вальдес? – голос Рокэ был таким же мертвым как вчера и позавчера.
Марсель покачал головой и развел руками.
- Лионель застрелился, - произнес Рокэ и прошел мимо Марселя. Туда, где оставалось тело Вальдеса.
Теперь их стало трое – потому, что сумасшедшую Мэлхен можно было не считать. Она все пела, улыбалась, принимала пищу и питье только из рук Ларака. А Лараку приходилось заботиться, чтобы баронесса не ушла далеко, не выбежала под дождь, не забыла поесть… Так что Марсель часто был наедине с Рокэ. То есть, они бывали наедине и раньше, много раз, но теперь это было другое. Раньше Алва, даже больной и беспамятный, никогда не был в его власти. Раньше Марсель даже мысленно не мог себе разрешить того, о чем думал постоянно. Раньше Рокэ был чем-то недосягаемым, чем можно только восхищаться, глядя снизу вверх, и страдать от собственного ничтожества… А теперь – Марсель чувствовал, теперь что-то изменилось. Может быть, потому, что все они в любом случае обречены, и Рокэ чувствует свою вину? Он сломлен – и сейчас, как никогда, Марсель ощущал к нему особенную близость. Такой Рокэ – одинокий, смертельно уставший был уже не тем сияющим кумиром… Но от этого страстное желание Марселя ничуть не умалялось, скорее напротив…
Он думал об этом день и ночь, представляя, как они остаются здесь вдвоем, как он привлекает Рокэ к себе, и тот уступает, пусть просто от слабости, но уступает… Марселя сводили с ума эти мысли, а что дальше – ему стало решительно все равно. Их съестные припасы скудели с каждым днем, выйти наружу было нельзя, а дождь все не прекращался… Эйвон часто уходил на поиски баронессы, бродившей среди развалин, и каждый раз Марсель думал, может быть сейчас – но терялся от неподвижного взгляда тускло-синих глаз, устремленных в никуда. Казалось, чего бы проще – ну просто подойти, прикоснуться к черным волосам… Но нет, он упускал момент, скрипел зубами, все больше распаляя себя этими мыслями…
Так прошло несколько дней.
- Если дождь вскоре не перестанет, нам все равно придется выйти наружу, - сказал как-то Эйвон. – Иначе вскоре будет нечего есть.
- Эйвон, - произнес Марсель. Оглянулся на Рокэ, тот сидел неподалеку, уставясь на тлеющие угли. – Эйвон, вы видели, как погиб Лионель?
Ларак тихо вздохнул.
- Он выстрелил в себя. Сказал, что у него осталась одна пуля, и это самый лучший выход для каждого из нас. Бедный мальчик… Хотя, чего еще ожидать. После того, как дошли вести о смерти его братьев… С того самого дня он стал на себя не похож.
И что? У них у всех погибли родные, или, в лучшем случае, пропали без вести. Но вот у Марселя пока не было охоты сводить счеты с жизнью, видимо у Ларака тоже… А у Рокэ? Марсель вновь пугливо оглянулся – Рокэ полулежал у догорающего костра, опираясь спиной о камень. Марсель понятия не имел, о чем он думает… А вдруг он собирается… тоже?.. Думать об этом было невыносимо.
- Где баронесса? – с притворным беспокойством спросил Валме, оглядывая пещеру. – Пойду, поищу ее.
- Не стоит, виконт, лучше я сам. Вас она боится, бедняжка, - Ларак, кряхтя, поднялся и побрел в сторону выхода.
Дай Создатель, чтобы на этот раз Леворукий унес Мэлхен подальше. Марсель подошел к Рокэ.
- Как ты?
- Благодарю.
- Рокэ… Эйвон сказал, что через несколько дней мы должны будем выйти под дождь. Припасы кончаются.
- Что же, он прав.
Да, прав, только Марсель пришел сказать совершенно другое. Он присел рядом и, будто бы невзначай, взял Рокэ за руку. Тот не отстранился и остался неподвижным, даже глаз не открыл.
- Мы все равно умрем, неважно выйдем мы, или нет. Рокэ, я… Я всегда думал, что… Прости, я не могу больше молчать, не могу сдерживаться, - бормотал Марсель, дрожащими руками притягивая его к себе. Алва не отвечал, но и не сопротивлялся. Неужели он согласен, неужели…?
Марсель задыхался, его лицо пылало… Наконец-то! Он сдерживался слишком долго. Рокэ казался почти бесплотным в его руках, такие тонкие пальцы, почти прозрачные… Такое бледное, худое лицо, которое сейчас можно было гладить, покрывать поцелуями…. Рокэ подчинялся ему, как деревянная кукла, но это было неважно – как и все на свете…
Над ними неуверенно кашлянули. Марсель, проклиная все живое, поднял голову: рядом стоял Ларак с раскрытым от удивления ртом. Валме едва не застонал вслух от злости и разочарования – никогда и никого ему не хотелось убить так сильно, как Эйвона в эту минуту. Нарочно он, что ли, Леворукий его побери?
- Что вам, герцог Надорэа?
- Я… Я хотел поговорить… - неразборчиво пробормотал Эйвон.
- О чем вы хотели поговорить, герцог Надорэа? – Марсель не мог сдержать раздражения в голосе. Рокэ молчал.
- Да я собственно… хотел поговорить как раз об этом. Вернее… Я понимаю, это прозвучит странно, но я больше не герцог Надорэа. – проблеял Ларак.
- Что вы несете, Эйвон? – резко спросил Алва. Марсель вздрогнул.
– Господин регент… Мой племянник Ричард… Он жив! Он вернулся сегодня на рассвете!.. Я ходил искать баронессу Вейзель, а нашел его.
Услышанное настолько поразило Марселя, что вначале он только молча таращился на Ларака. Затем, почувствовав, что что-то изменилось, перевел взгляд на Рокэ.
Перед ним стоял Рокэ. Прежний. Тот, которого он знал в Олларии. С которым он поехал в Фельп. И который, не колеблясь, бросился сдаваться врагу, лишь бы спасти своего короля. Прежний Рокэ – сильный, уверенный, независимый вместо того, полумертвого… И снова недоступный. Невыносимая дрожь разочарования охватила все тело. Марселю хотелось убить Ларака – и того, кого он привел с собой.
- Пусть он лучше сам все объяснит, -заговорил Ларак. – Дикон, мальчик мой!
До этого мгновения Марсель все еще надеялся, что это какая-то дурная шутка, но он действительно был здесь. Кто бы не привел Ричарда Окделла, закатные твари, этот проклятый дождь, или сам Создатель, он был здесь: такой же, как и раньше, только чуть повзрослевший, серьезный. Леворукий, как, как это возможно?! В сторону Алвы Марсель посмотреть сейчас даже не осмеливался – для него все кончено, это ясно.
- Юноша, надеюсь вы не собираетесь играть в молчанку еще час. Не будете ли так любезны поведать о своих похождениях? Эйвон, оставьте нас.
- Дядя, - произнес Ричард, - только не выходите наружу. Дождь через пару дней прекратится.
- Эйвон, не оставляйте нас, - пожал плечами Рокэ. Поразительно, даже его голос стал прежним. Те же интонации, ирония…
А на Валме так никто и не посмотрел – словно он был пустым местом. Давясь горькой обидой, Марсель попятился и демонстративно вышел из пещеры. Его не подумали окликнуть.
Он делал для Рокэ все, жил им, жил ради него… Рисковал, отдавал последнее, готов был в любую минуту прикрыть собой. А стоило появиться этому щенку – да ведь Рокэ сам говорил, что готов его убить! А теперь! Марсель знал, что никогда не забудет, как прояснились синие глаза, как вспыхнул в них давно забытый огонек. Юноша! Как же! Жгучие слезы душили Марселя, он отстраненно удивился себе: последний раз он плакал более тридцати лет назад.
Да провались они все в Закат! И Рокэ, и Эйвон, и этот непонятно откуда свалившийся бывший оруженосец! Марсель решительно скинул плащ и шляпу и вышел под дождь. Он будет идти, просто идти, пока хватит сил. Не сможет он вернуться к Рокэ и Окделлам – а те, скорее всего даже не заметят, что его нет. Ну и пусть.
Неподалеку от пещеры бродила Мэлхен и собирала чахлые цветы. Она глянула сквозь Марселя невидящими глазами и запела, как всегда. Он удалялся быстрым шагом, а вслед ему неслась детская песенка:
Дождик, дождик, веселей,
Капай, капай, не жалей,
Только нас не замочи,
Зря в окошко не стучи.
Брызни в поле пуще,
Станет травка гуще…
-
-
19.10.2017 в 20:10-
-
19.10.2017 в 21:00Спасибо автору!
-
-
19.10.2017 в 22:04Очень атмосферно получилось. И тоже хочется продолжения.
-
-
19.10.2017 в 22:51Пов Марселя здорово получился, особенно когда в конце прямо видно, как его восприятие всё дальше уезжает от реальности.
И кстати, то, что Рокэ и ко, отчаявшись, самоустранились от власти и спасают уже только себя, тут как-то очень верибельно выглядит.
Присоединяюсь к комментатором выше, хочется прочитать ещё что-нибудь по этим событиям.
-
-
19.10.2017 в 22:58А Дик и вправду может их спасти?
-
-
20.10.2017 в 00:39azura83, Спасибо! Здесь мне тоже было их жалко, хотя не самые любимые персонажи)
Туш сокращенно от Тушканчик, И вас спасибо, что прочитали.
m_kor, Огромное спасибо за отзыв! Они как бы там все слегка "поехали", каждый по-своему,читать дальше
Кэртианская звезда, Спасибо! Неплохо так Марсельку обломали! Просто автор не умеет нормально слэш писать, так что приходится в юст
А Дик и вправду может их спасти? Да.
А.
-
-
22.10.2017 в 01:11-
-
22.10.2017 в 14:44-
-
22.10.2017 в 19:00Спасибо. Спасибо шестнадцать раз. Это прекрасно
-
-
22.10.2017 в 20:30Snitka, Автор канона столько раз спойлерила про дождь, что оно просто само выпрыгнуло). Спасибо огромное, что прочитали!
Ivette Carnot, Вам огромное спасибо за теплый отзыв. Мне вообще кажется, что Эйвон очень человечный, и в такой ситуации думал бы о других прежде всего. Марселя он бы, конечно, попытался бы удержать, если бы не был в таком шоке от возвращения настоящего ПС))
И спасибо Вам огромное за "Заступников"! Мой любимый текст на ФБ
А.
-
-
23.10.2017 в 22:50Да, шок - подходящее слово, признаюсь, и сама испытала нечто подобное при появлении Ричарда. С одной стороны, радостно за них с Рокэ, а с другой - вашими стараниями боль Марселя просто в клочья сердце разрывает...
И спасибо Вам огромное за "Заступников"! Мой любимый текст на ФБ
Благодарю!
-
-
24.10.2017 в 00:05Вальдеса и Марселя жаль, но они хотя бы сохранили рассудок.
Нравится, спасибо!
-
-
24.10.2017 в 01:25Спаслись ли те, что уплыли? Да, конечно!
И вам спасибо большое за внимание к тексту.
а.
-
-
07.11.2017 в 23:07